Речные заводи (том 1) - Страница 182

182

Пройдя немногим больще ли, они увидели, что из кабачка, стоявшего у дороги, вышел Ши Энь.

– А я жду вас, – сказал он У Суну.

У Сун заметил, что голова и руки Ши Эня снова перевязаны.

– Давненько я не видел тебя, – сказал У Сун. – Что с тобой опять приключилось?

– Я не стану обманывать вас, дорогой брат мой! – отвечал Ши Энь. – После того как я в третий раз побывал у вас в тюрьме, об этом узнал правитель области. Он послал людей следить, чтоб в тюрьму никто не входил, и командующий Чжан со своей стороны назначил людей дежурите у тюремных ворот. Поэтому я не мог больше навещать вас, и мне оставалось только ходить к надзирателю Кану на дом, чтобы узнавать там все новости. Полмесяца тому назад, когда я был в Куайхолине, я вдруг снова увидел этого стервеца Цзян Мынь–шэня. Он привел с собой ватагу каких–то военных, затеял со мной драку и избил меня. Потом он заставил меня найти свидетелей, чтобы принести ему извинения, отобрал трактир и все мое добро. Сейчас я живу дома и до сих пор еще не поправился. Когда я услышал, что вас, дорогой брат мой, сегодня отправляют в Эньчжоу, я приготовил вам в дорогу две смены одежды и велел зажарить пару гусей.

Затем Ши Энь пригласил охранников У Суна в кабачок выпить вина. Но те наотрез отказались:

– Этот У Сун – преступник и недостоин того, чтобы мы пили с ним. К тому же это даст повод для всяких разговоров. Проходи–ка лучше побыстрее, если не хочешь, чтобы тебя подгоняли! – грубо прикрикнули они.

Видя, что дело плохо, Ши Энь вынул десять лян серебра и предложил охранникам. Но денег они взять не захотели и сердито подгоняли У Суна. Тогда Ши Энь угостил У Суна вином, привязал ему к поясу узел с одеждой, гусей подвесил на кангу у шеи и успел шепнуть ему:

– В узле две смены одежды, а в платок завязано немного денег, они в дороге пригодятся. Есть еще две пары соломенных туфель с восемью завязками. Берегите себяГ Боюсь, эти два мерзавца задумали недоброе!

– Что говорить, – ответил У Сун, кивнув головой, – я и сам все вижу. Но, будь их и вдвое больше, я не испугаюсь. Иди себе спокойно домой и поправляйся. А обо мне не тревожься, я знаю что делать.

Нам нет надобности распространяться о том, как Ши Энь со слезами на глазах простился с У Суном и вернулся домой.

Итак, У Сун, сопровождаемый охранниками, отправился в путь. Они прошли всего несколько ли, когда вдруг У Сун услышал, как его провожатые потихоньку переговариваются между собой:

– Что–то не видно тех двоих.

Тут У Сун, усмехаясь, подумал про себя: "Плохо же вам, стервецы, придется, раз вы задумали сердить меня!"

Правая рука У Суна была привязана к канге, но левая – свободна. Он достал ею привязанного к канге гуся и примялся уплетать его, не обращая внимания на стражников. Когда они прошли еще пять ли, У Сун взял второго гуся. Держа его правой рукой, он левой отрывал от него кусок за куском и весь был поглощен едой. Не прошли они и пяти ли, как оба гуся были съедены. Когда они удалились от города ли на девять, то увидели впереди двух человек с мечами в руках и кинжалами у пояса, ожидавших их на дороге. Увидев У Суна и его провожатых, они присоединились к ним и пошли с ними вместе. Вскоре У Сун заметил, что все они переглядываются между собой и понял, что готовится какая–то ловушка. Однако он и виду не подал и продолжал как ни в чем не бывало 'идти. Так прошли они еще несколько ли, и когда приблизились к какому–то большому, изобилующему рыбой водоему, то увидели мостик с одной перекладиной, а за ним арку, к которой была прибита доска с тремя иероглифами: "Фэйюньпу" – "Пруд летающих облаков". Со всех сторон простирались пруды и заводи. Прикинувшись простачком, У Сун спросил:

– Как называется это место?

– Ты ведь не слепой, – отвечали ему охранники. – Видишь, что написано – Фэйюньпу!

Тогда У Сун остановился и сказал:

– Мне нужно оправиться!

Двое, что были с мечами, приблизились к нему, но в этот момент У Сун с криком так пнул одного из них, что тот кувырком полетел в воду. Второй хотел было бежать, но У Сун успел размахнуться правой ногой и спихнуть его в воду. Охранники, сопровождавшие У Суна, были до того перепуганы, что бросились прочь, а У Сун кричал им вдогонку:

– Куда?! Куда вы?! – и с такой силой рванул надетую на него кангу, что она разлетелась надвое, а У Сун бросился вдогонку за убегавшими.

Один из охранников от страха повалился на землю. Тогда У Сун погнался за вторым и так ударил его кулаком между лопаток, что тот сразу же рухнул. После этого У Сун побежал к водоему, поднял валявшийся на берегу меч и, подскочив к охраннику, несколькими ударами прикончил его. Возвратившись к тому, который от страху валялся на земле, У Сун и с ним разделался.

Те двое, которые упали в воду, кое–как выкарабкались на берег и хотели было бежать, но У Сун настиг их и тут же прикончил одного. Затем он кинулся на второго и, схватив за волосы, крикнул:

– Ну, мерзавец, говори всю правду, тогда я помилую тебя!

– Мы люди Цзян Мынь–шэня, – ответил тот, – господин наш сговорился с начальником Чжаном и отправил нас двоих помочь охранникам убить вас.

– А где же сейчас твой господин? – спросил У Сун.

– Когда мы собирались сюда, – отвечал тот, – он был с начальником Чжаном у командующего. Они выпивали и закусывали во внутренних покоях, ожидая нашего возвращения.

– Ну, раз так, – сказал У Сун, – не могу я тебя помиловать, – и, взмахнув мечом, прикончил его.

Потом он отвязал у них кинжалы, выбрал себе самый лучший, а трупы столкнул в пруд. Опасаясь, что охранники живы, он еще несколько раз проткнул их мечом, постоял немного на мостике, огляделся и сказал себе: "Хоть я и убил этих четырех мерзавцев, но, пока не прикончу командующего, начальника охраны и Цзян Мынь–шэня, не буду отомщен!" Он поднял меч и долго еще стоял в раздумье. Наконец, ему пришла в голову мысль немедленно вернуться в Мэнчжоу.

182