Речные заводи (том 1) - Страница 176

176

Пьяному и на земле и на небе просторно.

Кувшин вина удлиняет нам жизнь.

Войдя в трактир, он заметил в одном углу столик для мяса, стойку, на которой его режут и рубят, и все необходимые для этого приспособления; в другом – печь для пирожков и прочей еды. Во внутреннем помещении виднелись три огромных чана с вином, расставленные в ряд и наполовину закопанные в землю.

В центре возвышался прилавок, за которым сидела молоденькая женщина небольшого роста. Это была новая жена Цзян Мынь‑шэня, на которой он женился уже после своего приезда в Мэнчжоу. Прежде она была певичкой в публичном доме и хорошо исполняла городские песенки, которые рассказываются нараспев.

Разглядев все это, У Сун еще раз посмотрел вокруг пьяными глазами и, войдя в трактир, поместился у столика, что стоял против прилавка. Облокотившись на него обеими руками, он уставился на женщину и глаз с нее не сводил. Заметив это, она отвернулась и стала глядеть в другую сторону. В трактире находилось пять или семь слуг. У Сун постучал по столу и позвал:

– Эй, где хозяин?!

Один из слуг приблизился к У Суну и, окинув его взглядом, спросил:

– Сколько вам подать вина, уважаемый гость?

– Налей два рога, но сначала дай мне немного попробовать! – приказал У Сун.

Слуга подошел к прилавку, попросил женщину отмерить ему два рога вина, а затем, вылив эту порцию в небольшую кадушечку, зачерпнул из нее немного и подал У Суну со словами:

– Прошу вас, уважаемый гость, отведайте!

У Сун взял вино, понюхал его и, покачивая головой, сказал:

– Неважное вино! Дайте‑ка мне другого!

Заметив, что У Сун пьян, слуга подошел к прилавку и сказал женщине:

– Пожалуй, надо дать ему другого вина, хозяйка.

Женщина взяла кадушечку, вылила из нее вино и налила другого. Слуга снова зачерпнул чашку и поднес У Суну. Отхлебнув вина, У Сун почмокал дубами и сказал:

– И это плохое! Перемените да поживее, не то плохо вам придется!

Еле сдерживая гнев, слуга молча взял вино и пошел к прилавку.

– Придется, хозяйка, дать ему покрепче! – сказал он. – Не стоит связываться с ним, он пьян и только и ищет повода, чтобы поскандалить. Налейте ему другого вина да получше.

Тогда женщина зачерпнула самого лучшего вина, и слуга подал его У Суну.

– Ну, это еще сойдет, – заявил У Сун. – Послушай, парень, как зовут твоего хозяина?

– Его фамилия Цзян, – отвечал слуга.

– А почему не Ли? – спросил У Сун.

Услышав это, женщина сказала:

– Этот мерзавец где‑то напился, а сюда пришел поскандалить.

– Да он, видно, из деревни, – отвечал слуга, – и не умеет себя вести!

– Что вы там плетете?! – спросил У Сун.

– Да так, разговариваем между собой, – отозвался слуга, – не обращайте на нас внимания и пейте.

– Эй ты, человек! – крикнул У Сун. – Скажи‑ка этой бабочке за прилавком, чтобы подошла сюда и составила мне компанию!

– Бросьте болтать глупости! – крикнул слуга. – Это жена нашего хозяина!

– Ну и что из того, что она жена вашего хозяина? – продолжал У Сун. – Какая беда в том, что она выпьет со мной вина?

– Ах ты, разбойник! – закричала женщина, потеряв терпение. – Убить тебя мало! – и, толкнув дверцу к стойке, хотела выбежать из комнаты.

Тогда У Сун, спустив с себя рубаху и засунув ее рукава за пояс, выплеснул все вино на землю. Затем он ринулся к прилавку и так вцепился в женщину, что она и пошевельнуться не могла. Одной рукой он обхватил ее за талию, а другой разорвал в клочья ее головной убор, за волосы вытащил из‑за прилавка и бросил беднягу прямо в чан. Послышался всплеск вина.

После этого У Сун вышел из‑за прилавка. Слуги были сильными и ловкими, они кинулись на У Суна. Но У Сун схватил одного из них и, без труда подняв на руки, швырнул в чан с вином. Второй слуга также бросился было на У Суна, однако тот и его схватил за голову и кинул в чан с вином. Подбежали еще двое слуг, но У Сун, пустив в ход руки и ноги, повалил их. Первые трое барахтались в вине и никак не могли выбраться оттуда. А двое других лежали на полу в луже вина, не в силах подняться.

Ну и досталось же этим бездельникам! Одному из них, что был похитрее, удалось улизнуть. И когда У Сун заметил это, то подумал: «Он, верно, побежит доложить обо всем Цзян Мынь‑шэню. Пойду‑ка я встречу его да вздую прямо на улице. Пусть народ позабавится». И он быстро вышел из помещения.

Когда слуга сообщил Цзян Мынь‑шэню о случившемся, тот сильно напугался. Он вскочил на ноги, оттолкнул от себя стул, отбросил мухобойку и ринулся вперед.

А У Сун уже поджидал его на дороге.

Надо сказать, что Цзян Мынь‑шэнь, несмотря на свой огромный рост, за последнее время сильно ослаб из‑за неумеренного увлечения вином и женщинами и сейчас здорово струсил. Разве мог он сравняться с У Суном, который был могуч, как тигр, и решил во что бы то ни стало расправиться с Цзян Мынь‑шэнем.

Однако, увидев У Суна, Цзян Мынь‑шэнь решил, что тот пьян, и, уверенный в легкой победе, ринулся вперед. Медленно рассказ ведется, но быстро происходят события. У Сун сжал кулаки, размахнулся, будто хотел ударить Цзян Мынь‑шэня в лицо, и вдруг повернулся и побежал прочь. Цзян Мынь‑шэнь рассвирепел и бросился за ним. На бегу У Сун так двинул его ногой, что Цзян Мынь‑шэнь схватился обеими руками за живот и присел на корточки. Тогда У Сун повернулся и ударил Цзян Мынь‑шэня правой ногой в висок, и тот навзничь упал. Затем У Сун наступил ему на грудь ногой и своим тяжелым, как молот, кулаком принялся дубасить Цзян Мынь‑шэня по голове.

Здесь необходимо рассказать, что прием, с помощью которого У Сун победил Цзян Мынь‑шэня, называется «Шаг колесом и два пинка», – все дело в том, чтобы вовремя использовать ложный выпад и затем, повернувшись, ударить левой ногой. После этого надо снова обернуться и со всей силой ударить правой ногой.

176